– Привет, – сказал он, похлопывая гладкий блестящий бок. – Вот и я. Правда, немного пьян, но это ничего. Давай-ка запишем песенку.

Машина молчала. Фостер почувствовал прикосновение Лойс.

– Пойдем. Мы не хотим музыки.

– Подожди, моя прелесть.

Фостер уставился на автомат и вдруг расхохотался.

– Понимаю…

Он достал пригоршню мелочи, сунул монету в щель и дернул рычаг.

Джук-бокс хранил молчание.

– Что случилось?.. – пробормотал Фостер.

Внезапно ему пришел на память случай с блондином, напавшим на джук-бокс с топором.

Остин подсказал фамилию, и через час Фостер сидел у госпитальной койки, на которой покоились изуродованные и забинтованные останки человека со светлыми волосами.

– Меня вынесли на носилках из бара, – рассказывал блондин. – И тут появилась машина. Я ничего не почувствовал. Я и сейчас ничего не чувствую. Водитель – женщина – утверждает, что кто-то выкрикнул ее имя. Хло. Это так удивило ее, что она дернула руль и сбила меня. Вы знаете, кто крикнул «Хло»?

Фостер вспомнил. Джук-бокс играл «Хло», что-то случилось с усилителем, и на секунду он заорал как бешеный.

– Я парализован, – продолжал блондин. – Скоро умру. И хорошо. Она очень умная и мстительная.

– Она?

– Шпионка. Возможно, самые разные устройства замаскированы под… под вещи, к которым мы привыкли. Не знаю. Вот и джук-бокс… он… нет. Она! Она жива!

– А…

– Кто ее поставил? – перебил блондин. – Они. Пришельцы из иного времени? Им нужна информация, но сами показываться не смеют, вот и монтируют шпионские устройства в вещах, которые не вызывают у нас подозрений. Например, в автоматической радиоле. Только эта немного разладилась. Она умнее других.

Блондин приподнял голову, горящие глаза впились в радио, висевшее на стене.

– Даже здесь, – прошептал он. – Обычное радио? Или их хитроумные штучки?!

Его голова бессильно упала на подушку.

– Я начал догадываться довольно давно. Она подсказывала мне разные идеи, не раз буквально вытаскивала из тюрьмы. Но прощения не будет. Она ведь женщина. Механический мозг? Или… нет, я не узнаю, никогда не узнаю. Скоро я умру. Ну и ладно…

Вошла сестра.

Джерри Фостер был испуган. На опустевшей Мэйн-стрит царили тишина и мрак.

– Ни за что бы не поверил, – бормотал Фостер, прислушиваясь к собственным гулким шагам. – Но я верю. Надо наладить отношения с этим… с этой… с музыкальной машиной!

Какая-то трезвая часть ума направила его в аллею. Заставила осторожно выдавить стекло. Настойчиво провела по темной кухне.

Он был в баре. Пустая стойка. Слабый мерцающий свет, пробивающийся сквозь шторы. И черная молчаливая глыба джук-бокса у стены.

Молчаливая и безразличная. Даже когда Джерри опустил монету.

– Послушай! – взмолился он. – Я был пьян… О, это безумие! Не может такого быть! Ты не живая… или живая? Это ты расправилась с парнем, которого я сейчас видел в больнице?! Итак, ты женщина. Завтра я принесу тебе цветы. Я начинаю верить. Конечно же, я верю! Я никогда не взгляну на… на другую девушку. Не надо дуться, ну… Ты же любишь меня, я знаю. О господи!

У Фостера пересохло в горле. Он пошел за стойку и вдруг замер, пораженный леденящей душу уверенностью, что рядом кто-то есть.

Их было двое, и они не были людьми.

Один вытащил из джук-бокса маленький блестящий цилиндр.

Чувствуя, как высыхает пот на лице, Фостер слушал их мысли.

«Рапорт за истекшие сутки. Вставь свежую кассету и заодно смени пластинки».

В голове Фостера закружился бешеный калейдоскоп. Слова Остина… умирающий блондин… бесформенные фигуры…

«Здесь человек, – подумал один из них. – Он видел нас. Его надо ликвидировать».

Мерцающие нечеловеческие фигуры стали приближаться. Фостер обогнул край стойки и, бросившись к музыкальной машине, обхватил руками ее холодные бока.

– Останови их! Не дай им убить меня!

Теперь он не видел созданий, но чувствовал их прямо за спиной. Паника обострила чувства. Фостер выбросил указательный палец и ткнул им в кнопку с надписью «Люби меня вечно».

Что-то коснулось его плеча и окрепло, оттягивая назад.

Внутри автомата замельтешили огни. Выскользнула пластинка. Игла медленно опустилась на черную дорожку.

Джук-бокс начал играть «Цена тебе грош – сейчас ты умрешь».

А как же еще?

Когда приземлилось летающее блюдце, Мигель и Фернандес стреляли друг в друга через поляну, не проявляя особой меткости. Они потратили несколько зарядов на странный летательный аппарат. Пилот вылез и направился по склону к Мигелю, который под ненадежным прикрытием кактуса, проклиная все на свете, старался поскорее перезарядить ружье. Он никогда не был хорошим стрелком, а приближение незнакомца совсем его доконало. Не выдержав, он в последний момент отбросил ружье, схватил мачете и выскочил из-за кактуса.

– Умри же, – сказал он и замахнулся. Сталь блеснула в ярких лучах мексиканского солнца. Нож отскочил от шеи незнакомца и взлетел высоко в воздух, а руку Мигеля как будто пронзило электрическим током. По-осиному свистнула пуля, посланная с другого конца поляны. Он ничком упал на землю и откатился за большой камень. Тоненько пискнула вторая пуля, и на левом плече незнакомца вспыхнул голубой огонек.

– Estoy perdido[15], – пробормотал Мигель. Он уже считал себя погибшим. Прижавшись всем телом к земле, он поднял голову и зарычал на врага.

Но незнакомец не проявлял никакой враждебности. Больше того, он даже не был вооружен. Мигель зорким глазом осматривал его. Странно он одет. На голове – шапка из блестящих голубых перышек. Под ней – лицо аскета, суровое, неумолимое. Он худ и высок – футов, наверное, семь. Но никакого оружия не видно. Это придало Мигелю храбрости. Интересно, куда упало мачете? Впрочем, ружье валялось поблизости.

Незнакомец подошел к Мигелю.

– Вставай, – сказал он, – давай поговорим.

Он прекрасно говорил по-испански, только голос его раздавался как будто у Мигеля в голове.

– Я не встану, – заявил Мигель. – А то Фернандес меня убьет. Стрелок-то он никудышный, но я не такой дурак, чтобы рисковать. И потом, это нечестно. Сколько он вам заплатил?

Незнакомец строго посмотрел на Мигеля.

– Вы знаете, откуда я? – спросил он.

– А мне наплевать, откуда вы, – проворчал Мигель, стирая пот со лба. Он покосился на соседнюю скалу, за которой у него был спрятан бурдюк с вином. – Не иначе как из los Estados Unidos[16] со всякими вашими летательными машинами. Уж будьте спокойны, достанется вам от правительства.

– Разве мексиканское правительство поощряет убийство?

– А наш спор никого не касается. Главное – решить, кто хозяин воды. Вот и приходится защищаться. Этот cabron[17] с той стороны все старается прикончить меня. Он и вас нанял для этого. Бог накажет вас обоих. – Тут его осенило. – А сколько